«В армию меня отдал Яшин»
Сохранился уникальный снимок: юный Миша Гершкович на коленях у Льва Яшина, когда Лев Иванович приехал к ребятам из знаменитой футбольный школы молодежи — ФШМ. Фотограф, сделавший исторический снимок, мальчишки, сам Яшин, конечно, не могли вообразить, что парень, которого приблизил к себе легендарный вратарь, спустя десять лет в матче «Торпедо»–«Динамо» забьет ему мяч.
Родиться 1 апреля может только человек с природным чувством юмора — как Михаил Данилович, который душа любой компании, ценитель веселой шутки и любитель анекдотов. Но 1 апреля, кроме Дня смеха, еще и начало весеннего призыва. Начали разговор с воспоминаний, как он принимал присягу, при этом мы настроились на первоапрельский тон.
фото: Геннадий Черкасов
«В 1972 году «Динамо» решило оформить официально мои взаимоотношения с Вооруженными силами, — рассказывает Михаил Данилович. — Когда играл в «Торпедо», полагались какие-то отсрочки, так я и дотянул до 24 лет. Мне повезло, что начальником команды «Динамо» был великий Лев Иванович Яшин. Он мне и сказал: завтра надо ехать на призывной пункт, встречаемся на стадионе. На следующий день на «Динамо» посадил в свою голубую «Волгу», и поехали на улицу Угрешскую, где располагался сборный пункт. Там меня заперли в спортзале, часа три провалялся на матах, пока оформляли документы.
Дальше мы с Львом Ивановичем отправились в военную часть на улицу Подбельского, где его встретили с большим радушием. Яшина спросили: куда меня отправлять на курс молодого бойца — в Сибирь или на Дальний Восток. Мне поплохело. Я-то потом понял, что они целый спектакль разыграли. Лев Иванович, который был в части не первый раз, сказал: «Магазин за углом, слетай, возьми что-нибудь». Я сбегал, взял бутылочку коньяка, пару водки. Вернулся, Лев Иванович говорит: погуляй пока. Потом вышел капитан, позвал в «красный уголок» у знамени присягу принимать. Напутствовал: «Когда полковник поздравлять будет, смотри «спасибо» не скажи, а то у нас находились умельцы...»
— И после присяги вы, наверное, забыли, где эта часть находится?
— Раз в месяц футболисты, которые были приписаны к этой части, приезжали менять командировочные удостоверения, приписывающие нас к клубу. Со мной было несколько ребят из дубля. Опекал нас капитан Сурков, следивший, чтобы мы были коротко пострижены. Мне как игроку основного состава «Динамо» делалась поблажка, я мог приезжать в штатском, остальные — в форме.
Как-то раз приезжаем, вместо Суркова — неизвестный прапорщик, сказавший, что он замещает капитана на время отпуска. И сразу ко мне придрался — почему не в армейской форме. Я начинаю объяснять, он орет: «Смирно! Внизу четыре грузовика с кроватями, марш разгружать!» Я ему говорю: «Ты ничего не перепутал? У нас через час автобус от «Динамо» в Новогорск команду увозит». Он слышать ничего не хочет…
Я, поскольку в штатском, пошел к начальнику штаба дивизии Ивану Захаровичу Исаеву, страстному нашему болельщику. В приемной капитан говорит: «Там совещание, велено никого не впускать». Я взмолился: мне срочно. Он проникся, заглянул на совещание. Выходит Иван Захарович: «Что случилось?» Выслушал, скомандовал: соединить немедленно с прапорщиком, ну, и там мать-перемать. Говорит этому несчастному прапору: «Дубль играет с ЦСКА завтра, а основной состав послезавтра. Если они хотя бы очко в этих матчах потеряют, отправлю в самый дальний гарнизон, на Кушку».
Возвращаюсь к прапорщику, он весь белый: «Ради бога, выиграйте».
Маленький Миша Гершкович на коленях у Льва Яшина.
— И как сыграли?
— Парню повезло, мы выиграли, а то бы ехать ему за семь верст киселя хлебать — полковник шутить не любил.
— Армейскую школу жизни, как я понял, вы прошли заочно, как и институт?
— У профессиональных спортсменов футбол отнимает время полностью, с чем-то совмещать тренировки крайне сложно. Но к учебе старались подходить серьезно. Мы учились в Малаховском институте физкультуры вместе с великим Эдуардом Стрельцовым. Помню, как мы занимались у него дома, когда готовились к экзамену по научному коммунизму, где сам черт ногу сломит. Эдик, одуревший от казенных формулировок, наконец сказал: «Миша, так в голову ничего не полезет, надо по пятьдесят граммов выпить». Полез в буфет, а Рая все попрятала. Он на антресоли, в шкаф, за «бочок» — места ее «нычек» он знал — везде пусто. Эдик в прихожей в сердцах врезал по зимним сапогам: «Забуржуазились, сороконожки какие-то…» Оттуда — буль-буль-буль.
— Не сильно, видимо, пробил…
— Если бы врезал от души, нам бы ничего не досталось, а он так, вполсилы… Словом, подготовились к экзамену, приехали в Малаховку. С нами в группе учился парень с Кавказа. Отец его был директором коньячного завода. Он нам заговорщически говорит: «Ребята, ящик коньяка я уже приготовил. После экзамена не разбегайтесь, отметим».
Мы с Эдиком сдали, а он там что-то закопался. Выходит последним, признается: «Ни на один вопрос в билете я не ответил. Они мне дополнительные. Я и там ни в зуб ногой. Но вроде выкрутился. Председатель задал мне последний вопрос: как звали мужа Надежды Константиновны Крупской? Я понял — надо включать мозги. Называю фамилию — Крупский». Мы с Эдиком поняли, что следующий экзамен будет уже без коньяка.
Раз в неделю мы играем на поле в компании беззаветно преданных футболу людей. Приходят побалагурить и поиграть футболисты и тренеры разных лет: Олег Романцев, Сергей Ольшанский, Назар Петросян, Сергей Павлов, Александр Тарханов. И каждый может подтвердить, что Михаил Данилович, который без 5–6 забитых мячей не уходит с газона, свои бомбардирские качества не растерял. Хоть сейчас — в основной состав «Торпедо» или «Динамо».
И это не первоапрельская шутка.
По материалам:
