Тренер чемпионки мира Анжелики Сидоровой рассказал о тренировках при пандемии
Элите спорта сегодня надо не просто перенести изоляцию и приспособиться к любым тренировочным условиям, но и снова выйти на старт, когда появится эта возможность, победителями. Что делать и где искать мотивацию, в эксклюзивном интервью «МК» рассказала Светлана Абрамова, личный тренер чемпионки мира в прыжках с шестом Анжелики Сидоровой.
— Светлана, как вы восприняли известие о переносе Олимпийских игр на год? Что, думаете, победило: здравый смысл, солидарность спортсменов или что-то еще?
— Знаете, лично от нас ничего не зависело в этой ситуации. МОК решил, мы это решение приняли. Такой исход ситуации многие, конечно, подразумевали. Консолидация спортсменов и здравый смысл руководства все-таки превалировали, сработали вместе. А «что-то еще», скорее, играло против переноса.
— Одно из главных качеств для спортсменов — умение слушать организм. А как его сейчас услышать, если совсем непонятно, когда состоится выход в сектор? Тренироваться как?
— Мы-то, легкая атлетика России, в такой ситуации уже четыре с половиной года находимся. В ситуации, когда готовимся, и непонятно: то ли выйдем, то ли нет.
— Значит, как раз вы уже и выработали тактику. Делитесь.
— Скорее, научились не вешать нос. Я теперь так шучу, что Надежда — самая живучая женщина на свете, всегда умирает последней. Нет, есть еще Вера, она идет следом. Успокаиваешь себя тем, что не будет же все это длиться до бесконечности! А когда наступит час икс, хочется быть во всеоружии.
— Во всеоружии вы подошли к чемпионату мира-2019, который и выиграли с Анжеликой Сидоровой. Анжелика вернула в Россию звание чемпионки мира в прыжках с шестом. Испытанные на чемпионате мира эмоции словами передать можете?
— Нет, абсолютно. Даже сейчас. После возвращения домой я еще десять дней была в неадеквате. Внутренняя батарейка так резко разрядилась, что подзаряжать пришлось очень долго. Это был конец сезона, Анжелика сразу собрала вещи и уехала с мужем в отпуск. А я осталась дома, работа практическим тренером — это ведь вторая работа, что называется, для души. А первая — это старший тренер сборной по прыжкам с шестом, кто же ее отменял?
— Вы первая во многих смыслах: из первого поколения женщин, взявших в руки шест, первой дошли до высокого международного уровня, за вами уже были и Феофанова, и Исинбаева, потом стали первой женщиной-тренером в истории шеста… Долго боролись с предубеждением, что в шесте вам не место на тренерской должности?
— А эти предубеждения до сих пор есть. Да я привыкла. Но, скорее, таков наш российский менталитет: за рубежом меня проще воспринимают как равную. Хотя как старший тренер планы я никому не пишу, ничего не навязываю. Пытаюсь по мере возможностей заниматься развитием вида, делиться опытом с молодым поколением тренеров, которое входит в профессию. Многие из «взрослых» считают, что сами все знают, к чужому опыту относятся с настороженностью. По крайней мере, какой-то попытки старшего поколения тренеров вытащить из меня мой опыт я не чувствую совершенно. Им неинтересно, как это происходило и происходит, что мы с Анжеликой идем рука об руку восемнадцать лет. Конечно, мы же женщины, интуиция у нас хорошо развита: разговоры за спиной, смешки и прочее чувствуешь. Но это не мои проблемы: хотите — смейтесь, хотите — спрашивайте.
Но молодые тренеры, которые с детишками занимаются, есть очень хорошие. Пусть у них еще маленький опыт, но они уже начинают им делиться, у ребят появился такой кружок по интересам. Я очень этому рада.
— Сегодня у вас в мире авторитет высочайший. А себе надо было что-то доказывать? Наверное, и слез, и сомнений много было?
— О, сколько угодно! Можно сказать, цистерна и маленькая тележка. Сомневаться было в чем. Но рукава засучили, и вперед — только такой путь может быть. Потихонечку разбирались, росли, росли, выросли. Учились обе: я ведь сама тренировалась совсем в других условиях, с другими шестами. Но сегодня есть своя методика. Это результат нашего с Анжеликой совместного труда. Ее создала не я, а мы.
А обиды или чье-то неверие… Установка всегда одинаковая: трудность мне нужно преодолеть самостоятельно. Если кто-то более сильный помогает — с благодарностью приму. Кто-то за спиной осуждает или сомневается? Хотите и можете сделать лучше — сделайте. Если нет — можете трепать языком сколько угодно.
— Три человека сегодня на мировой арене громко представляют легкую атлетику России: Мария Ласицкене, Сергей Шубенков и Анжелика Сидорова. Какая она, ваша Анжелика?
— Разная. Она — личность для меня с большой буквы. Знает чего хочет. И ее сложно заставить что-то сделать против воли, только через убеждение, чем все 18 лет мы и занимаемся. Если я вижу, что она не понимает, зачем это или то, стараюсь объяснить всю цепочку. Или соглашается и делает, или не соглашается и высказывает свое видение. А так как она давно уже взрослый человек, естественно, ее мнение учитывается на 100 процентов. Я знаю, что тот актив, который она накапливает, Анжелика умеет использовать грамотно.
Я горжусь своей ученицей, честно признаюсь. Потому что она сама по себе и хорошая, и любимая, и в ней есть результат моего труда. Я еще когда-нибудь скажу ей на ушко разные хорошие слова. Хотя и сейчас стараюсь говорить, что я ее люблю. Анжелика — человек не очень открывающийся и открытый. Наше своеобразие отношений в том и заключается: я не слышу от нее многие вещи, а вижу их. Она не любит говорить, а взгляд порой говорит красноречивее слов. Иногда прижмется, и понятно: все, что можно, этим жестом сказано. А часто на соревнованиях губки так поджимает — вот она такая, вся внутри.
— Ну, вы тоже, знаете ли, не «снаружи».
— Два сапога — пара. Это нормально.
— Чемпионат мира получился в исполнении Сидоровой очень эффектный. А то, как Анжелику обнимала американская соперница Моррис, которая даже была потом номинирована на приз Fair Play, для вас лично было неожиданностью?
— Мы-то в этом соку спортивном постоянно варимся, так что никакого сюрприза не было. Это со стороны показалось, что Сэнди вдруг так себя повела… Нынешнее поколение девочек-шестовичек, которое ездит вместе постоянно на соревнования, отличается очень теплыми отношениями друг к другу. Они радуются друг за друга. Пытаются и в секторе подсказывать что-то, для них это норма. У нас и в тренерском секторе на международном уровне все очень хорошо общаются.
— То есть, возвращаясь к первому вопросу: солидарность спортивная есть, это не мы, журналисты, выдумали для красного словца?
— Если честно, не могу сказать за всех. Я говорю про взаимоотношения между спортсменами в отдельно взятом виде. Но искренняя, нормальная дружба в секторе у девчонок есть. Они общаются и не в секторе, живем в одном гостинице, в одной столовой едим, переписываемся.
— Сезон могут открыть в июне, а могут и не открыть…
— Он весь сдвигается, раньше июня, скорее всего, ничего не начнется. Но весь мир в такой ситуации. Все будут готовы тогда, когда начнутся старты.
— Светлана, пока мы с вами разговаривали, пришло известие о том, что спортивные базы с понедельника закрываются. Из Новогорска вы с Анжеликой уезжаете домой. Кто-то из шестовиков уже показывает в сетях, как тренируется во дворе собственного дома и взлетает на третий этаж…
— Нет, так точно не будем. Получим четкую ясность, где тренируемся, потом планы будем строить.
— Ну хотя бы дорожку беговую заказали домой?
— Да нет, конечно, куда я ее в маленькой квартире дену? Знаете, было много сложных ситуаций, всегда находили выход, и здесь найдем. Что-то неординарное, как всегда в последний момент, обязательно придет в голову.
— Светлана, вы кандидат педагогических наук, а еще у вас есть не только физкультурное высшее, но и психологическое образование. Вот, например, пловчиха Юлия Ефимова на днях сказала, что «тренироваться и тратить силы в никуда — худшее, что можно придумать». Какие слова можете найти, чтобы успокоить сегодня многих спортсменов?
— Почему в «никуда»? Надо найти смысл, для чего ты это делаешь. Понятно, что сначала могут быть разные неприятные эмоции, но главное, чтобы они не затянулись. Все, что ни делается, — к лучшему. Даже если возникает в работе непредвиденная пауза, она для чего-то дана, и нужно использовать ее с пользой. В любом тренировочном процессе ты все равно что-то упускаешь, на что-то не хватает времени. Знаешь, что какие-то мелочи важны, но думаешь, что можно заняться ими и потом. Теперь есть пауза для этого «потом». И эти мелочи — как дополнительные кирпичики в надежное основание. И тоже «потом» помогут. Надо сесть и подумать. И понять: эта ситуация не навсегда.
— У каждого, как говорит Станислав Черчесов, свой порог происходящего, а в легкой атлетике этот болевой порог отодвигается без конца. Но ведь есть и предел у сил…
— Не хочется до пределов-то доходить.
— Из каких загашников черпаете новые силы?
— Самый надежный и безопасный загашник — в самом себе. Знаете, есть такая мудрость: если вы понимаете, что цель недостижима, не меняйте цель, меняйте план действий.
— Вы же знаете, что обязаны и собой гордиться?
— Не знаю. Некогда.
По материалам:
