Борис Игнатьев: «Под взглядом Хусейна терял самообладание»
Борис Петрович так часто отвечает на наши вопросы про футбол в качестве эксперта, что был несколько обескуражен, когда мы попросили его вспомнить, как ему жилось в Саудовской Аравии и Эмиратах, что удивляло в Китае и каково было работать в Ираке при Саддаме Хусейне. А вспомнить Игнатьеву есть что. Жаль, что он редко об этом рассказывает. Правда, начали мы все-таки с футбола...
фото: Артем Макеев
— Борис Петрович, еще до старта чемпионата мира в прошлом году вы четко предсказали, что Россия выйдет со второго места в группе, попадет на Испанию, ошиблись только в одном: вы сказали, что на этом сказка закончится...
— Да, действительно, думал, что уж Испанию мы никак не обыграем. Даже при той добротной и осязаемой игре, которую сборная показывала на групповом этапе, все равно не верил. Но вот что скажу, хотя кто-то будет после этого кидать в меня камнями. Многое в футболе решает фарт. Дай нам десять раз сыграть с Испанией, девять с половиной раз проиграем. Это стечение обстоятельств, счастливый случай, который помог нам двигаться дальше. Но нельзя же сказать, что в футболе такого не бывает! Просто ребята с таким желанием и стремлением играли, что судьба их за это отблагодарила.
— Следующий чемпионат мира пройдет в Катаре. И если мы, конечно, сможем пройти отбор, чего ожидать от этой загадочной страны людям? Вы ведь хорошо знакомы с арабским Востоком, работали в Эмиратах, в Саудовской Аравии...
— Когда я там жил, было другое время. Европейцы тогда там были в диковинку. Сейчас все изменилось, грани стираются. Бояться точно не следует. Сам я опасаюсь только погодных условий. Жить в тех условиях, в которых я жил, просто невозможно. Это не просто жара, это изнуряющее пекло. А все остальное они сделают по высшему разряду. Что касается поведения, то некоторые моменты, конечно, надо будет знать. Как относиться к женщинам, не вмешиваться в их привычки и ритуалы, иначе отпор можно получить.
— Вас инструктировали перед поездкой?
— Конечно! В посольстве все объяснили, но все равно я многому удивлялся. Я не знал, что любое занятие, будь то тренировка или любая другая работа, вдруг прекращается, когда наступает время молитвы. Идет у меня тренировка, я даю упражнение, но в какой-то момент они достают коврики, и все садятся молиться. Потом пришлось время перестраивать, тренировки переносить.
«Не спал ночами, а потом стал ругаться матом»
— Когда вы приехали в Эмираты, у вас не было переводчика...
— Да, тяжеловато было. Помню, ночами не спал, потому что все время в напряжении, работать приходилось в очень непривычных условиях. Вскакивал посреди ночи и чуть ли не кричал: вперед, дружина! (Смеется.) А потом начал матом ругаться и таким образом выплескивал эмоции. Футболисты мои все равно ничего не понимали. Вообще смешных моментов было много.
— Расскажете?
— Дал я упражнение, разделил их на несколько квадратов, а у них такого никогда не было. Условие — чтобы мяч за пределы квадрата не выходил. И вот один убегает из квадрата и играет везде. Они мне: «Капитан, кура бара»! То есть «мяч вышел». А я им: «Кура бара — это …» — в общем, русское матерное. Ну так они запомнили! И в следующий раз уже: «Капитан, кура бара …!» И тут приехал консул. Спрашивает: «Петрович, а чего это у тебя ребята так матом ругаются? У нас тут в стране только пятеро русских, где они научились?» Да сам удивляюсь, говорю. Такие простые слова они быстро схватывали. Потом уже я стал учить арабский. Дали в посольстве что-то вроде словаря. Я так много зубрил, что аж подташнивало. Думал: мать родная, надо все бросать и домой ехать. Но потом все вроде наладилось. Они очень добрые люди.
— Так хорошо пошло, что потом в Ирак решили поехать...
— Это меня Лобановский сосватал. Так бы я, может, и не поехал. Говорит, поезжайте с Морозовым Юрием Андреевичем в Ирак, он будет с первой командой работать, а ты с олимпийской. Ну я и согласился. И там познал всю внутреннюю силу мистера Удея, сына Саддама Хусейна. Он был руководителем Олимпийского комитета Ирака и президентом местной федерации футбола. Мы играли товарищеский матч с первой сборной, и наша олимпийская выиграла. И он меня пригласил к себе. Он смотрел на людей так, что ты терял самообладание. Я такого никогда не испытывал, с кем бы в жизни ни общался. Ну никогда! Пот лился градом. Взгляд такой, что ты готов ему все отдать. Деньги, костюм, жизнь.
— А зачем он вас позвал?
— Сначала хвалил, говорил, что хорошо играли. А потом стал спрашивать, что нужно сделать, чтобы хорошо выступить в отборочном олимпийском турнире. Ну я назвал двух футболистов, которых хорошо было бы взять в команду. Вернее, в качестве примера их привел, что похожих игроков было бы неплохо иметь. Те самые игроки по возрасту не проходили. Он спрашивает, когда у меня тренировка, и говорит, что эти ребята на нее придут. Начинаю объяснять, что их конкретно не имел в виду из-за возраста. А он переводчику говорит: ты его спроси, он тренер или бухгалтер? В общем, на следующей тренировке эти ребята были с новыми паспортами. Но не пригодились. Началась война с Кувейтом, и стало не до футбола. Мы быстренько всей своей бригадой уехали.
— Страшно было?
— Да мы войны не ощущали. Наших футболистов забирали в Кувейт, раздали всем автоматы. Один пришел на тренировку с оружием. Дали мне пострелять. А в Кувейт они ездили грабить магазины. Кто машину привезет, кто еще что ценное. Мне, помню, кассеты чистые привезли в качестве подарка.
— Значит, неприятностей из-за непонимания обычаев и менталитета не было нигде?
— Ну, может, по мелочи. Когда поехал в Саудовскую Аравию, взял с собой помощников. А они, не зная ни слова по-английски, как-то познакомились с американскими летчиками и купили у них самогон. Конечно, их арестовали. Я ходил их вызволять из полицейского участка. А еще в Эмиратах, помню, женщин не видно было вообще на улицах. А мы с женой жили недалеко от пляжа. Так вот она утром ходила плавать, а местные каждый раз садились на берегу и смотрели, как русская женщина купается. Потом, правда, мне шейх сказал, что лучше не надо, это не принято, может раздражать.
— Тогда дом с бассейном должны были вам предоставить. Как в такую жару — и не купаться?
— Дом с бассейном у меня был в Саудовской Аравии. А в соседнем жил французский летчик. Жена у него была крупная, здоровая такая! Мы с ней по утрам в теннис играли. А она еле ходит, не то что бегать... И я такой кайф получал от того, что обыгрывал ее все время! Сначала обыграю, потом наплаваюсь в бассейне и целый день с положительными эмоциями. Сам, конечно, над собой смеялся: кого ты обыграл-то!! Но все равно было хорошо.
Борис Игнатьев за свою тренерскую карьеру побывал в Эмиратах, Саудовской Аравии, Ираке.
«Один раз видел, как приговаривали к смертной казни»
— Вы ведь и в Китае работали. Тогда уже чувствовалось, как китайцы заинтересованы в развитии абсолютно всех видов спорта?
— Они тогда вкладывали деньги в спорт не как в проект, который бы позволял им говорить об имидже страны. Это был именно социальный проект, чтобы все люди были заняты спортом. И ведь так и было! Все утром выходят и делают зарядку. Я был тренером сборной, но я не должен был просто тренировать команду. Я должен был помочь им в развитии. В моем контракте было прописано, что три или четыре раза я должен собирать тренеров, рассказывать им секреты тренерского искусства. Потом должен был ходить в юношеские школы, академию. Но при этом не ставилась задача что-то обязательно выиграть. Вообще, им сложно играть хорошо. Вот по конституции, по нервно-мышечной проводимости, по другим физиологическим параметрам есть народности, которым сложно. Мы никак до испанцев не дотянем. Шведы, норвежцы никогда не станут великой футбольной нацией, потому что другая физиология. Да, в индивидуальных видах спорта они все короли. А баскетбол, волейбол, футбол... Если только отдельные личности, но не вся команда.
— А китайцы это понимают?
— Конечно. Они приглашают к себе мировых футбольных звезд, больших мастеров, просто чтобы в стране развивался этот вид спорта. Народ любит там футбол.
— Условия, наверное, были сказочные?
— Не то слово! У команды уже в то время была потрясающая база. Четыре поля для разной погоды. Или просто чтобы тренировались на каждом по очереди и давали траве отдохнуть. У меня было три переводчика, четыре помощника-китайца и двое наших.
— Комфортно с китайцами работать?
— Они очень исполнительные, послушные, и, самое главное, все друг друга уважают. Вот чего нам как раз не хватает. В Китае не важно, Миллер ты, Абрамович или водопроводчик. Все чувствуют уважение и самоуважение. Помню, начал что-то объяснять с эмоциональной окраской. А меня президент клуба останавливает: «У нас этого нельзя делать. Они такие же, как ты. Тут все равны и все братья. Ты убеждай, но повышать голос ты не имеешь права».
— В Китае вы однажды попали на стадион, когда на нем зачитывался смертный приговор...
— Один раз было, да. Хотя там часто приговаривали к смертной казни за коррупцию. Ощущения... Далеко до праздника. Люди собирались на стадионе, человека выводили, зачитывали... Не видел, чтобы кто-то плакал, но и чтоб радовались и злорадствовали, тоже не видел. Хотя я, честно говоря, никаких вопросов на эту тему не задавал, не углублялся, потому что это был очень неприятный момент.
«Что сейчас делать в Доме футбола? Кого там слушать?»
— Борис Петрович, давайте вернемся к нашим реалиям. Лет десять назад вы говорили, что молодые тренеры пошли нахальные и что вы боялись даже моргнуть, когда попадали в окружение заслуженных мастеров. Не изменили свое мнение?
— Честно говоря, не помню, что я тогда имел в виду, но то, что они сейчас более свободные и раскованные, действительно так. Наверное, это неплохо. А я — да, моргнуть боялся. Помню, раньше приходишь в РФС, а там Сальников, Нетто, Симонян, Старостин... И работа обсуждалась, и спорили, бывало. Слушать бы и слушать! Как они все прекрасно рассказывали! Спорили даже о мелочах, например спать перед игрой или не спать. Нетто говорил, что он брал шоколадку и шел гулять. А Симонян спать ложился... Но из таких мелочей и складывается профессионализм. А сейчас что делать в Доме футбола? К кому ходить и кого слушать? Да во всем футболе сейчас так. Управлять хотят люди, которые не знают, что на поле играют 11 на 11. И ладно бы занимались только хозяйственной деятельностью, а не лезли бы в тренировочный процесс.
— Лезут, да?
— Ну вот, например, когда работал в «Локомотиве», говорил Смородской: «Ольга Юрьевна, вы за что должны отвечать? Где дворников расставить, кому какие ключи раздать, кто какие ворота будет открывать, зарплату чтоб вовремя всем платили. А вы о чем? Вы меня учите, как правый защитник Янбаев должен играть!». И так везде сейчас. Есть Объединение отечественных тренеров, куда входят Гаджиев, Газзаев, Гершкович, Карпин и другие. Так нас же вообще никуда не подпускают. Вот спросили бы, почему у нас скорости нет в футболе? Я бы сказал, что с Лобановским провел долгие годы и знаю, что Васильич все дни, кроме понедельника, тренировал два раза в день. Сейчас такого нет нигде. Может быть, мой тезис спорный, но это же тезис! Так давайте его обсудим со всех сторон. Может, и вынесем истину из обсуждения. Но ведь нет. Так и живем...
По материалам:
