Нефтяные валюты входят в зону турбулентности | Русский Дозор
—
«Нефтяные валюты» — термин неофициальный, обозначающий денежные единицы стран, чьи экономики в большой мере зависят от добычи и экспорта нефти (шире – углеводородов). Нефтяные валюты никогда не принадлежали к кругу официальных (доллар США, евро, британский фунт стерлингов, японская иена) или неофициальных (швейцарский франк, канадский и австралийский доллары) резервных валют, но тем не менее они длительное время считались благополучными: почти никогда не знали резких обвалов курсов и были достаточно устойчивыми. И вот с 2015 года нефтяные валюты стали входить в опасную зону турбулентности.
Табл. 1.
Основные производители нефти в мире (2014 год)
Страна
Добыча, млн. т
Доля в мировой добыче, %
Саудовская Аравия
543,4
12,9
Российская Федерация
534,1
12,7
США
519,9
12,3
КНР
211,4
5,0
Канада
209,8
5,0
Иран
169,2
4,0
ОАЭ
167,3
4,0
Ирак
160,3
3,8
Кувейт
150,8
3,6
Венесуэла
139,5
3,3
Источник: Statistical Review of World Energy 2015 (British Petroleum)
На первые десять производителей нефти в 2014 году приходилось 2/3 мировой добычи черного золота. В TOP-10 выделяются три лидера: Саудовская Аравия, Россия и США. Нефтяными валютами может с полным основанием считаться саудовский риал и российский рубль. Доля углеводородов (нефть, нефтепродукты, природный газ) в экспорте Саудовской Аравии близок к 90%, у Российской Федерации – около 2/3. Доллар по целому ряду причин не относится к категории нефтяных валют (хотя бы потому, что на протяжении четырех десятков лет в США действовал запрет на экспорт нефти, отмененный в последние дни уходящего 2015 года).
К разряду нефтяных валют можно также отнести денежные единицы Ирана (иранский риал), Объединенных Арабских Эмиратов (дирхам ОАЭ), Ирака (иракский динар), Кувейта (кувейтский динар), Венесуэлы (венесуэльский боливар). Денежные единицы большинства стран ОПЕК, не включенных в таблицу, также обладают свойствами нефтяных валют. Это валюты Нигерии (найра), Анголы (кванза), Алжира (динар) и др.
Причина относительной устойчивости нефтяных валют на протяжении последних лет вполне понятна: цены на черное золото и другие углеводороды держались на хорошем уровне, что позволяло странам-экспортерам этих продуктов быстро наращивать свои золотовалютные резервы.
Табл. 2.
Международные резервы стран, экономики которых в большой мере зависят от экспорта углеводородов (сырая нефть, нефтепродукты, природный газ), конец 2015 г.*
Страна
Млрд. долл.
Место страны по объему международных резервов
Саудовская Аравия
635,5
3
Российская Федерация
364,7
6
Бразилия
357,0
8
Мексика
177,1
12
Алжир*
160,0
13
Иран*
110,0
20
Ливия*
105,0
21
Индонезия
100,7
23
ОАЭ*
70,0
29
Ирак*
70,0
30
Катар*
39,1
41
Румыния
37,5
43
Кувейт*
35,0
45
Нигерия*
32,0
47
Ангола*
31,0
48
Казахстан
28,5
49
Туркмения*
26,0
50
Венесуэла*
20,0
57
Азербайджан*
17,5
62
* По тем странам, которые отмечены звездочкой, приведены оценки МВФ на 31.12.2015. По остальным странам – официальные данные по состоянию на 30.11.2015
Источник: Международный валютный фонд.
Накопление валюты осуществлялось по двум основным направлениям. Во-первых, прирастали золотовалютные резервы центральных банков. Во-вторых, создавались и наполнялись специальные фонды, получившие название суверенных. Эти фонды находятся в ведении министерств финансов (казначейств) и предназначены для того, чтобы страховать государственные бюджеты на случай возникновения дефицитов, а также для обеспечения доходами будущих поколений. Что касается накоплений валюты центральными банками, то соответствующие резервы имели (и имеют) единственное назначение – поддержание стабильного валютного курса национальной денежной единицы.
Большинство экспортирующих нефть стран придерживались курса на поддержание стабильного курса своих денежных единиц, прежде всего, по отношению к доллару США, что тоже понятно: большая часть мировой торговли углеводородами ведется с использованием доллара как валюты цены контракта и валюты платежа. Некоторые страны перешли на привязку национальной валюты к корзинам иностранных валют. Впрочем, в таких корзинах доллар США всё равно имеет решающий вес. Денежные единицы Саудовской Аравии, ОАЭ, Катара, Бахрейна и Омана прямо привязаны к доллару, кувейтский риал — к корзине валют. Ни одна из стран Персидского залива пока не допускала девальваций своих валют, особого соблазна играть на понижении валютного курса у экспортеров черного золота не было, поскольку ветер рыночной конъюнктуры дул им в паруса.
Не очень длительные периоды «проседания» нефтяных цен и валютных поступлений, которые могли ослабить местные валюты, купировались с помощью валютных интервенций центральных банков. Но вот уже скоро полтора года, как ситуация меняется. В «тучные» годы цены на нефть были выше планки 100 долларов за баррель. Максимумы были достигнуты в середине 2008 года и варьировали в диапазоне 130-150 долл. в зависимости от марки нефти. Еще в 2014 году средняя цена нефти марки Brent составляла 99,3 долл. за баррель. В декабре 2015 года цена нефти Brent обновила минимум с июля 2004 года, опустившись до 36 долл.
До конца 2015 года большинство государств-экспортеров нефти продолжало поддерживать стабильность своих валют, что достигалось ценой сокращения международных резервов. Кое-где были введены некоторые ограничения на международное движение капитала. Тем не менее поддерживать валютные курсы становится всё сложнее.
Кроме неблагоприятной конъюнктуры на рынке черного золота (а также многих других сырьевых рынках), появились дополнительные неприятности. Одна из них — повышение Федеральным резервом США ключевой ставки на 0,25 проц. пункта и обещание денежных властей США и дальше продолжать курс на повышение цены денег. Это неизбежно усилит отток капитала из стран периферии мирового капитализма, где находится большинство стран с нефтяными валютами, и будет подрывать стабильность этих валют.
В такой непростой ситуации у стран-экспортеров нефти имеется несколько вариантов поведения.
Вариант первый. Остановить дальнейшее падение цен на черное золото. Сделать это могли бы, в первую очередь, страны ОПЕК, у которых имеются отработанные годами механизмы стабилизации нефтяного рынка. Однако Саудовская Аравия, имеющая большое влияние в ОПЕК, кажется, и является инициатором нынешнего затяжного понижения цен. Эксперты утверждают, что Саудовская Аравия проводит сознательную политику подавления своих экономических и политических конкурентов – России и Ирана. С учетом этого рассчитывать на скорое завершение периода низких нефтяных цен не приходится.
Вариант второй. Продолжать курс на поддержание стабильности своих валют путем проведения валютных интервенций центральными банками. Для этого нужен хороший запас прочности в виде международных резервов. У разных стран он очень сильно варьируется. Так, у Саудовской Аравии, по расчётам экспертов, запас прочности может составить пять лет. Впрочем, расчеты очень условные, основывающиеся на данных о том, как таяли международные резервы Саудовской Аравии на протяжении последних полутора лет. По другим странам нет даже таких грубых оценок. Запас прочности можно увеличить, если страны предпримут меры по ограничению оттока капитала и сокращению импорта.
Вариант третий. Отказаться от политики поддержания стабильного валютного курса национальной денежной единицы и отправить ее в свободное плавание. В этом случае не надо будет «палить» международные резервы для проведения валютных интервенций. А, кроме того, неизбежное понижение валютного курса национальной денежной единицы позволит активизировать экспорт. Фактически будет применен проверенный временем валютный демпинг. Конечно, у этого варианта много минусов, начиная с того, что использование валютного демпинга ведёт к консервации сырьевой специализации страны и закрывает для неё перспективы экономической модернизации.
Пока большинство стран идут по второму пути, но не исключено, что в 2016 году многие из них попробуют перейти на третий вариант. Впрочем, некоторые страны уже стали двигаться по третьему пути. Пример показала Россия ещё в 2014 году. Центральный банк России перевел рубль в свободное плавание, и курс рубля стал быстро понижаться, а в середине декабря 2014 года произошел его обвал.
В августе 2015 года Центробанк Казахстана отменил привязку тенге к доллару США, и национальная денежная единица Казахстана также отправилась в свободное плавание. Курс тенге сильно просел. В декабре 2015 года по тому же пути пошёл Центробанк Азербайджана, заявив, что отменяет привязку своего маната к доллару США. Сразу после этого манат потерял половину своей стоимости по отношению к американской валюте. Так на постсоветском пространстве в валютной политике стран, экспортирующих нефть и сырье, наметилась новая тенденция.
В 2016 году эта тенденция может распространиться на нефтяные страны за пределами СНГ. Особо внимательно все следят за Саудовской Аравией. Этот главный в мире на сегодняшний день экспортер чёрного золота сжёг за последний год более 100 млрд. долл. своих резервов, чтобы поддержать курс риала к доллару США. Если в августе 2014 года золотовалютные резервы Саудовской Аравии достигли своего максимума – 746 млрд. долл., то на начало декабря 2015 года их объем упал до 635,5 млрд. долл. Эр-Рияд пока не делал заявлений по поводу возможного изменения своей валютной политики – там всем своим видом показывают, что у Саудовской Аравии большой запас прочности. Лет на пять резервов хватит. Дескать, потом, когда удастся убрать конкурентов (Россию и Иран), Саудовская Аравия как монопольный хозяин мирового рынка нефти компенсирует свои валютные потери. Однако саудовцы могут просчитаться. Хотя бы потому, что их глубокое вовлечение в войну на двух фронтах (Йемен и Сирия) уже сегодня требует крупных финансовых затрат.
Если отвязка саудовского риала от доллара с последующим его свободным плаванием может произойти за пределами 2016 года, то по ряду других нефтяных валют вероятность отвязки от доллара или корзин валют в наступающем году весьма высока. Это валюты таких стран, как Катар, Кувейт, ОАЭ, Ангола, Венесуэла, Алжир.
В заключение стоит сказать, что у нефтяных стран есть еще и четвёртый вариант поведения. Этот вариант уже проверен такой крупной нефтяной страной, как Иран, который не только давно отвязал курс своей денежной единицы (риала) от доллара США, но вообще перестал использовать американскую валюту в своих международных расчётах. Так, в торговле с Китаем Иран использует юани, с Индией – рупии, с Россией – рубли, с Японией — иены. Иранская нефтяная биржа работает со множеством валют, нет там лишь одной валюты – американского доллара. По состоянию на 2007 год Иран уже экспортировал 85% своей нефти не за доллары, а в январе 2015 года страна полностью отказалась от использования американской валюты в своих международных расчётах.
Возвращаясь к казусу Азербайджана, надо сказать, что, по мнению многих экспертов, прежний, более высокий, курс можно было держать еще как минимум год даже при ценах на нефть в 30 долларов за баррель. Тем более что для Азербайджана это вторая девальвация за десять месяцев, а в сумме подорожание доллара против маната с начала 2015 года составило 65%. Хотя Азербайджан — относительно небольшая и совершенно недиверсифицированная экономика, такие решительные меры обращают на себя внимание. Действия Баку обсуждают даже крупные международные инвесторы, причём в контексте общемировой ситуации на рынках стран-экспортеров нефти.
Девальвация маната теперь сопоставима с ослаблением тенге и рубля. В более широком контексте это примерно то же, что произошло с бразильским реалом и южноафриканским рэндом. Упомянутые инструменты также зависят от цен на сырьё: на сельскохозяйственную продукцию в случае Бразилии, на металлы в случае ЮАР. И общий мотив везде один: подешевел основной экспортный товар — должна подешеветь и валюта.
И вот теперь всё внимание на Ближний Восток. Здесь, безусловно, более устойчивые экономики, накопившие за «тучные» годы дорогой нефти определённый жирок. Пока за счёт этого «жирка» Саудовской Аравии, Объединённым Арабским Эмиратам, Катару, Бахрейну, Оману удаётся жить по-старому, сохраняя привязку своих валют к доллару. Ни одна из стран Персидского залива пока не допускала девальвации, однако рынок уже взволнован предположениями о том, чем это закончится.
