«КОЛОРАДСКИЙ ЭФФЕКТ» СВОЙСТВЕН НЕ ТОЛЬКО УКРАИНЦАМ. НАТАЛЬЯ ХОЛМОГОРОВА | Русский Дозор
—
История Влада Колесникова, погибшего восемнадцатилетнего юноши-оппозиционера, производит тяжелое и тревожное впечатление. В ней самой по себе слишком много неясного. Самоубийство или несчастный случай? Если самоубийство, то из-за «политической травли», по личным причинам или в связи с особенностями характера? Но особенно пугает публичная реакция на эту историю наших политически активных сограждан.
Мгновенно, словно хорошо выдрессированные цирковые животные, сограждане разбежались по заранее заготовленным позициям и принялись выкидывать предсказуемые коленца. С одной стороны слышится: «Будь проклят кровавый режим, убивший бедного светлого мальчика!» А с другой: «Да он же был против России, либераст, укрофил, наверняка еще и педик – так ему и надо!»
При этом четко видно, что и оплакивающим, и проклинающим равно плевать на судьбу Влада Колесникова, восемнадцати лет от роду, чья жизнь так нелепо оборвалась в самом начале. И тех, кто за, и тех, кто против, погибший юноша интересует лишь как «медийный повод».
«Либеральная» половина сограждан без стыда и совести размахивает свежим трупом и уходит от вопросов о том, почему же взрослые, умные, успешные журналисты и блогеры, которым (если верить их собственным словам) мальчик в последние месяцы жизни писал отчаянные письма и просил о помощи, его не поддержали… Однако обругать «либералов» найдется много охотников и без меня. А мне хотелось бы обратиться к противоположному, патриотическому лагерю.
Друзья, помните ли вы «жареных колорадов»?
Помните ли, каким шоком и ужасом стала для нас Одесская бойня? Не только само массовое убийство, но и – пожалуй, даже в первую очередь – реакция на него множества рядовых украинцев.
Казалось, разверзся ад, и «всесмехливые бесы», принявшие человеческий облик, с гоготом и радостными воплями скачут по изуродованным трупам. Многие из нас, потрясенные, поверили тогда: на Украине воцарилось если не Абсолютное Зло, то что-то очень к нему близкое.
А что же, собственно, тогда произошло?
Очень простая вещь. Для значительного числа украинцев самым важным в происшедшем событии стало то, что погибшие в Доме профсоюзов «были на другой стороне». По их разумению, «на стороне зла».
Перед этой мыслью отступило и то, что они сограждане и соплеменники (или, по крайней мере, очень близкая родня) украинцев, и то, что они такие же люди. «Они на стороне зла, они наши враги!» – это затмило все.
Поэтому страшная гибель их, вместо той реакции, которую в норме вызывает трагическая гибель сограждан, пусть и политически заблуждающихся – вызвала злобную, мстительную радость.
А поскольку в таком злорадстве человек не может не ощущать чего-то дурного – вместе с ним родилось желание оправдаться, очернив мертвых. Они сами во всем виноваты! Ватники! Орки! Жареные колорады! Сами себя сожгли!..
И что было дальше – тоже все мы помним.
Так вот: не стоит думать, что «колорадский эффект» свойствен только украинцам, а у тех, кто за русских, от него иммунитет.
Когда гибнет русский парень, большинству из нас годящийся в сыновья, а то и во внуки; и еще непонятно, то ли самоубился, то ли нет, и что вообще там произошло – но уже точно известно, что «ага, укрофил получил по заслугам!», «предателю собачья смерть!», «да он вообще был гомосексуалистом, гы-гы!»: и все это швыряют в лицо его несчастным родителям…
Нет, это еще не «жареные колорады». Но уже очень близко к той грани, за которой – только тьма, и окровавленные пасти, и вой упырей.
«Фашизм» – не там, где за Путина или против Путина, где Крымнаш или Крымненаш. Он там, где чужой политической позиции (да, плохой! глубоко ошибочной! но всего лишь политической позиции, не вылившейся ни в какие реальные действия, которая у подростка могла еще десять раз измениться) оказывается достаточно, чтобы забыть о человечности.
Где исчезают люди – живые, трехмерные, со своими прихотливыми путями и неповторимыми судьбами. Остаются лишь оловянные солдатики, снабженные ярлычками «укроп», «вата», «либераст» и раскрашенные в разные цвета.
Кто с этим согласился – однажды «внезапно» поймет, что солдатиков, выкрашенных в другой цвет, можно сжигать заживо, пытать, насиловать, убивать снарядами их детей. А почему нет? Они же не люди. Они враги. Их не жалко.
Блюдите, яко опасно ходите.
