Реституция: как поляки будут отбирать у украинцев свои 5 млрд. долл.

Украинские националисты умалчивают о том, что борьба с советским прошлым может окончиться принудительной оплатой фальшивых счетов за «преступления тоталитаризма», выставленных историческими реваншистами.

И речь идет не только о возможности дальнейшей перекройки карты Европы, где для Украины просто не найдется места. Уже сейчас среди граждан Польши и других «пострадавших от коммунизма» европейских стран найдется немало желающих вернуть утраченное в свое время на территории Украины имущество или добиться компенсации за его потерю.

Что такое «европейская мечта», каждый понимает по-своему. Подавляющему большинству украинцев предлагают довольствоваться уникальной европейской идентичностью и мнимым приобщением к ее ценностям.

Узкий круг активистов майдана старается извлечь в мутном болоте евроинтеграции ценности вполне себе материальные.

Но все вместе прекрасно понимают, что, говоря словами классика, «честно жить, много трудиться и крепко любить» Родину в сегодняшней Украине — дело бесполезное и даже опасное. 

А вот «подмахнуть» выгодный гешефт западным «партнерам» — хороший шанс обеспечить личное выживание в нечеловеческих условиях местной руины.

Если бы Украина действительно могла претендовать на полноправное членство в ЕС, от услуг местных гауляйтеров европейским друзьям можно было бы отказаться вовсе. Но сложность в том, что украинской территории Евросоюзом предопределена несколько другая роль — ресурсного резервуара и сточной канавы одновременно. Поэтому некоторые пикантные вопросы требуют ручного решения со стороны аборигенов, которые обязаны разгрести местное дерьмо, не утруждая господ в белых перчатках.

Похоже, одним из таких вопросов является долгоиграющая тема реституции. Ее для начала необходимо отрегулировать на уровне национального украинского законодательства. Или постепенно склонить Киев к согласию по вопросам реституции под нужным европейцам углом, используя политические инструменты Соглашения об ассоциации.

Еще в 2005 году веселая «оранжевая» шайка пыталась провести через Верховную Раду Украины законопроект «О восстановлении прав собственности физических лиц на имущество, принудительно отчужденное органами СССР». На первый взгляд, руководствовались благородной целью восстановить справедливость по отношению к лицам, преимущественно — выходцам с Западной Украины, которые подверглись различным репрессиям в период становления советской власти. Но кто пострадал в те годы больше других? Вопрос циничный, но справедливый.

Так или иначе, после присоединения Западной Украины к УССР до конца 1939 г. было арестовано и привлечено без ареста по различным статьям, включая уголовные, 18 260 чел. (из них 5 406 поляков, 2 779 украинцев и 1 439 евреев). С начала 1940 г. органы НКВД депортировали около 335 тыс. польских граждан в северо-восточные регионы европейской части РСФСР, в Казахстан, Сибирь и на Дальний Восток России. Минимум 198 536 чел. было выслано из западных областей УССР.

При этом проводилась экспроприация имений польских и других землевладельцев (до конца 1939 г. было конфисковано 2 753 млн. га), а также национализация промышленности, банков, мелких предприятий.

Также следует помнить о большом переселении украинцев и поляков в рамках Соглашения между правительством УССР и Польским комитетом национального освобождения об эвакуации украинского населения с территории Польши и польских граждан с территории УССР от 9 сентября 1944 г., вследствие которого территорию сегодняшней Западной Украины дополнительно покинули сотни тысяч поляков и евреев.

Как видим, именно поляки составили основную массу пострадавших вследствие установления новых границ УССР (о том, что территория Польши в конечном итоге также приросла новыми землями, упоминать в этом материале нет смысла).

Но, как ни странно, громче всех ратуют за реституцию в Галичине! Именно Львовский облсовет с подачи той же националистической «Свободы» забрасывает Раду регулярными обращениями с просьбой «о принятии отдельного закона „О реституции имущества, принудительно отчужденного органами СССР“ или внесения существенных изменений и дополнений в действующее, в частности земельное законодательство». Учитывая, при этом «практический опыт применения института реституции в странах Центральной и Восточной Европы — Венгрии, Чехии, Словакии, Болгарии, Румынии, Литве, Эстонии и др.».

И будь Украина членом ЕС, «практический опыт реституции» в ней давно уже был бы реализован.

Пока же западноукраинские политики активно готовят для этого почву — для ведомого ими на убой стада баранов они всегда найдут красивые и убедительные аргументы.

«Возвращаясь к реституции, могу сделать прогноз — это будет вопросом второй половины ХХІ века. Но это вряд ли будет так страшно и болезненно, как рассказывают. Если во Львове жила семья, у которой все наглым образом отобрали и у которой есть документы на это имущество, надо его возвращать. В любом случае надо находить компромиссы», — говорит мэр Львова Андрей Садовой.

Слушая эти сладкие речи, трудно поверить, что сам Садовый собирается завершить свой жизненный путь в родном Львове в кругу своей семьи. Но все это лишь предположения.

Пока же Польша и другие готовятся к «поиску компромиссов» с Украиной в вопросах реституции, готовя соответствующую законодательную базу.

Важно понимать, что за реституционными амбициями стоит действительно общепринятая европейская практика, уважение к принципам и ценностям, столетиями формировавшееся на этом континенте.

На законодательном уровне ЕС гарантия прав граждан распоряжаться своим имуществом касается как возвращения странам культурных ценностей (вывезенных во время войн), так и восстановления прав отдельных граждан на изъятое у них имущество. В пакете документов к Конвенции Совета Европы о защите прав человека и основных свобод 1950 года (статья 1 «Защита собственности» Протокола № 1 к этой Конвенции) четко оговорено право на владение своим имуществом, откуда истекает обязанность государств на возвращение незаконно изъятой собственности.

Только вот отношение к странам-неофитам в ЕС весьма своеобразное. Им не суждено стать равными среди равных. И в вопросах реституции практикуется аналогичный подход: интересы прежних владельцев имущества, т. н. «пострадавших», ставятся выше интересов владельцев сегодняшних, которые в большинстве своем никакого отношения к экспроприации не имели. Не говоря уже о собственности национализированной, то есть буквально используемой в интересах всего общества, чьи коллективные потери никто теперь и не пытается оценить.

Постоянно упоминаемый львовским облсоветом опыт балтийских стран — Литвы, Латвии и Эстонии — трудно назвать «историей успеха». Возвращение земельных участков и объектов недвижимости прежним владельцам нанесло ощутимый экономический урон этим и без того небогатым странам.

Не говоря уже о том, что компенсация тем гражданам, которые теряли свои имущественные права в пользу старых владельцев, была зачастую неадекватной стоимости возвращенных активов.

О масштабах и последствиях «процессов по восстановлению исторической справедливости» в странах Восточной Европы свидетельствуют следующие цифры.

По подсчетам Латвийской ассоциации жильцов денационализированных и муниципальных домов и собственников квартир, в процессе реституции было возвращено около 80 тысяч квартир, что в середине 90-х годов составляло 8% жилого фонда Латвии; реституция затронула интересы 220 тысяч жителей страны, примерно 10% населения, причем в Риге возвращение собственности задело каждого пятого. И это еще по-божески.

В той же Чехии в начале 90-х годов прошлого века реституция попросту выкинула на улицы около 20 тыс. человек.

Кстати, Польша не стала лидером «новой Европы» в плане осуществления реституции. Она отвергла настоятельные требования ЕС касательно массового удовлетворения реституционных претензий иностранных граждан.

В 2001 году, во времена массовой приватизации, польский парламент принял Закон «О реприватизации», предусматривавший возврат имущества и права на имущество исключительно польским гражданам. Но даже этот закон был ветирован президентом, а разрешение вопросов реституции было возложено на суды. В основном возврат осуществлялся в форме компенсации — ценных бумаг на приобретение земли или акций приватизированных предприятий. Таким образом, государство вернуло полякам около 50% разгосударствленного имущества на сумму около 17,5 млрд. долл. США.

Возможно, поэтому украинские инициаторы разворачивания масштабной реституции не приводят Польшу в качестве положительного примера для подражания? Что естественно, если они, прежде всего, отстаивают интересы иностранцев, тех же поляков.