Медицинская реформа Украины: «Ужасы нашего городка»

Сегодня только жуткий внешний вид и. о. министра здравоохранения Украины Уляны Супрун может подорвать здоровье человеку.

Не случайно её  прозвали «доктор-смерть». Но украинцам не смеха — их тревожит вопрос выживания в ситуации, когда над остатками здравоохранения Украины проводят реформаторские эксперименты. Причём люди, далёкие от здравоохранения, но близкие к транснациональным фармакологическим компаниям.

В прошлом году, согласно данным ЦРУ, Украина традиционно вошла в пятерку мировых лидеров по уровню смертности — 14,4 случая на тысячу жителей. Базовый прогноз ООН предполагает снижение количества населения страны к 2050 году до 33 млн. человек. Основные причины на поверхности — развал системы здравоохранения и низкая рождаемость.

Действующая при советской власти модель системы здравоохранения авторства академика Н. А. Семашко была весьма эффективной, но требовала значительных финансовых затрат.

Ее содержание оказалось непосильным для независимой Украины, разрушившей собственную экономику и выстроившей на своей территории антисоциальную систему дикого, погрязшего в коррупции, бандитского капитализма.

Объемы расходов сводного бюджета Украины на здравоохранение за 2008–2013 годы постоянно росли — от 33,6 до 61,6 млрд. грн. В результате победы майдана в 2014 году эта сумма снижается до 57,1 млрд. грн., в 2015 — до 46,7 млрд., а в 2016 потрачено приблизительно 72 млрд. На текущий год запланировано порядка 80.

Грубые подсчеты показывают, что в валютном эквиваленте сумма украинских бюджетных расходов на медицину с 2008 года упала более чем в два раза — с 6,7 до 3,2 млрд. долл. США.

«Украина тратит на медицину более 4% ВВП, что значительно больше, чем любая страна с похожим уровнем доходов, а качество медицинских услуг остается неудовлетворительным», — заявляет в контексте оценки будущей медицинской реформы директор Всемирного банка по делам Украины, Беларуси и Молдовы Сату Кахконен.

О том, что ВОЗ рекомендует отводить на поддержку медицины не менее 5% ВВП, функционер банка умалчивает. Как и о том, чем может обернуться дальнейшая коммерциализация медицинской сферы для большинства украинцев.

 

В сложившихся условиях украинские власти принялись форсировать внедрение в стране медицинской реформы, призванной перевести работу медицинской отрасли на сугубо коммерческую основу. Эти действия сегодня вызывают недоумение и тревогу как в медицинском сообществе, так и среди пациентов.

Правительство действует согласно украинской народной пословице «Сгорел сарай — гори и хата!».

Понимая, что внутренние ресурсы исчерпаны, «революционеры» предлагают самые простые решения с целью максимального урезания государственных расходов в угоду внешним кредиторам. Впрочем, о себе любимых не забывают: финансирование медучреждений системы Государственного управления делами (где лечится «элита нации») в этом году увеличивается на 40%.

Суть предложенной министром Супрун реформы сводится к имплементации четырех законопроектов, базовым из которых является проект закона «О государственных финансовых гарантиях предоставления медицинских услуг», принятый Радой в первом чтении 8 июня 2017 года.

Предполагается, что отныне из государственного бюджета будет оплачиваться только первичная медицинская помощь, а самая дорогая — специализированная и высокоспециализированная — будет оказываться на условиях доплаты пациентами части её стоимости. При этом конкретный перечень гарантированных государством медицинских услуг и тарифов на остальные виды помощи пока отсутствует.

 

Реформа разделит медицинские учреждения на три звена: семейные амбулатории; узкопрофильные учреждения (в т. ч. лаборатории и стационары); узкоспециализированные больницы. Пациенты сами будут заключать договоры с семейными врачами, которые будут предоставлять клиентам базовый пакет услуг за государственный счет.

Специально созданная Национальная служба здоровья Украины будет заключать договоры со всеми медучреждениями первичного звена (независимо от формы собственности) и контролировать распределение бюджетных средств по принципу «деньги идут за пациентом», согласно фактическому количеству заключенных договоров.

Довольно неожиданно анонсируется возможность возмещения государством стоимости лекарств для трех категорий пациентов: диабетиков, людей с сердечно-сосудистыми заболеваниями и бронхиальной астмой. Что сегодня выглядит абсолютно не реалистичным, исходя из возможностей бюджета: недавно аналогичная программа для гипертоников остановилась из-за нехватки финансирования.

На «десерт» предлагается внедрение на Украине клинических протоколов международного образца, которые являются гораздо менее либеральными к пожеланиям пациента по сравнению с действующими c советских времён стандартами.

Ранее местное население уже взбудоражили инициативы Супрун по широкому привлечению «парамедиков», спасателей и пожарных для работы в сфере экстренной медицинской помощи.

А по всем областям в начале года прокатились волнения в связи с формированием так называемых «госпитальных округов», в результате чего большинство жителей районных центров фактически потеряют возможность получения квалифицированной медицинской помощи вблизи от места жительства.

Авторы реформы также надеются вывести из тени добровольно-принудительные пожертвования пациентов в пользу государственных учреждений здравоохранения, которые в масштабе страны ежегодно составляют десятки миллионов долларов.

 

Однако стоит напомнить, что фактически медицинская реформа стартовала на Украине еще 1 января 2012 года в четырех пилотных регионах (Винницкой, Донецкой, Днепропетровской областях и в Киеве). В ходе неё также планировалось создание института семейной медицины, разделение медицинских учреждений на три звена, а также формирование экстренной службы медицинской помощи.

Целью реформы была оптимизация существующей модели с учетом реальных бюджетных возможностей. Было понимание того, что в небогатой стране нужно обеспечить необходимую государственную медицинскую помощь социально чувствительным группам населения параллельно с постепенным развитием системы обязательного медицинского страхования.

При этом сохранялось финансирование целевых государственных программ в сфере здравоохранения и внедрялись механизмы контроля за ценообразованием на наиболее необходимые населению медицинские препараты.

Примечательно, что данная реформа разрабатывалась в сотрудничестве с экспертами Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) и Всемирного банка (ВБ), которые выступали в ее поддержку. В частности, переговоры о предоставлении ВБ кредита на реализацию реформаторских проектов по линии Минздрава вышли на финальную стадию ещё в 2013 году (окончательно кредитную программу утвердили только в 2015-м).

Реализация реформы продвигалась медленно. Как власть, так и её оппоненты мало заботились реформированием, а видели в Минздраве неплохой источник личного обогащения, главным образом, в сфере государственных закупок. Отдельные приобретения иммунобиологических препаратов, лекарственных средств, изделий медицинского назначения и оборудования осуществлялись по завышенным ценам.

Можно было подозревать признаки коррупционных действий и в предоставлении преференций при проведении тендеров отдельным производителям, таким, например, как французский Sanofi или украинский ЧАО «Индар». Однако возможные злоупотребления, так и не нашедшие в итоге подтверждения в виде судебных решений, не несли непосредственной угрозы жизни украинских пациентов.

С горем пополам медицинская система страны выполняла свои основные функции.

Одновременно целый ряд общественных организаций, за спинами которых стояли финансово неудовлетворенные украинские и иностранные бизнес-структуры, вел активную компанию по дискредитации реформы и работы Минздрава в целом. Впоследствии они стали движущей силой «медицинского крыла» майдана.

Широкой общественности тогда мало были известны имена Дмитрия Шерембея, Оксаны Корчинской, Олега Мусия да и той же Ольги Богомолец.

Именно «революция» позволила им и десяткам им подобных шагнуть в большую политику. Или уютно устроиться под крышей гражданских структур, таких, например, как «Инициатива Е+», «Пациенты Украины», «Центр UA», «Реанимационный пакет реформ», якобы контролирующих действия сегодняшних властей в сфере здравоохранения.

 

На самом деле сейчас речь идет скорее о беспрецедентном внешнем контроле над украинской медициной, осуществляемой руками местных предпринимателей от политики.

Сам черт ногу сломит в хитросплетениях многолетней борьбы кланов украинской медицинской мафии. Но очевидно, что на площадке Минздрава продолжают сталкиваться финансовые интересы новой президентской команды, старых фармацевтических групп влияния и иностранных структур, действующих в тесной связке с гражданскими активистами.

Даже беглый взгляд на крысиную возню майданных победителей в украинском Минздраве подтверждает, что спасение отрасли не входит в число их приоритетов.

Так, первый «майданный» министр здравоохранения Олег Мусий до своего назначения почти 10 лет (!) боролся за честность и реформы на посту главы Общественного совета при Минздраве. Вступив в должность, он не стал отрицать все реформаторские наработки предшественников, но, среди прочего, выступил за отмену гарантированной бесплатной медицины на уровне Конституции.

Его семимесячное пребывание на посту запомнилось лишь некомпетентностью, болтовней и мелкими тендерными махинациями. Однако с первых дней своей каденции он ввел практику подготовки отдельных министерских решений под диктовку специалистов киевского Бюро ВОЗ.

Вовремя «спрыгнув» в депутатское кресло, Мусий сегодня яростно критикует реформу Супрун: «Вся суть реформы — это легализация частных платежей и превращение их в обязательные. Людям придется платить официально за все. На реформу выделяется ноль гривен. Половину населения Украины лишили доступа к вынужденно закрытым больницам.

Между тем в Украине интенсивно строятся 20–30 мощных медицинских центров, для чего и для кого, пока никому не говорят. Похоже, сразу получастных, потому что за средства транснациональных фармкомпаний и страховщиков». В чьих интересах сегодня «прозревает» Мусий, остается за кадром. Скорее всего, как обычно, в собственных электоральных целях.

Каденция на посту министра охраны здоровья Украины «выдающегося грузинского реформатора» Александра Квиташвили ознаменовалась принятием в марте 2015 года Верховной Радой закона относительно передачи функций закупок лекарственных средств и медицинских изделий международным организациям. Ими в итоге стали Программа развития ООН, компания Crown Agents, а также Детский фонд ООН (UNICEF). А Украина добровольно переняла «передовой» опыт самых отсталых стран мира.

С 2017 года международные организации должны закупать абсолютно все лекарства и медицинские изделия по госпрограммам Минздрава. На эти цели в 2017 году Кабмин выделил 5,9 млрд. грн. На местах за счёт выделенных на медицину региональных субвенций предполагается осуществить закупки еще на 47 млрд. грн.

Особого внимания в этом контексте заслуживает английская компания Crown Agents — бывшая коммерческая структура Британского правительства (с 1997 года — частная компания) по продвижению экономических интересов Лондона в колониальных странах. За свою богатую историю Crown Agents неоднократно оказывалась участником коррупционных и криминальных авантюр в разных странах мира.

Уже в конце 2015 — начале 2016 г. попытка Минздрава закупить через это агентство сомнительные препараты по программе «Детская онкология», произведенные на предприятии Venus Remedies Limited (Индия) по заказу компаний одного из самых влиятельных и нечистоплотных игроков на украинском фармацевтическом рынке Бориса Литовского, закончилась очередным скандалом.

 

Еще больший кусок бюджетного пирога получила Программа развития ООН, которая имеет тесные связи среди гражданских организаций-грантоедов. Но по факту программа государственных закупок вакцин и сывороток в последние годы была провалена. Что, в частности, продемонстрировали недавние случаи смерти украинских граждан в связи с заражением ботулизмом.

Те, кто недовольны сложившимся распределением финансовых потоков, активно критикуют Минздрав вместе с его реформами. А вот записной борец с коррупцией Дмитрий Шерембей утверждает обратное: «Вся истерика, которая сегодня поднята вокруг МОЗ, — это защита капитала, который потеряла старая коррупционная система». Революционер добился желаемого?

Но пациентов и рядовых врачей мало волнуют эти скандалы. Они не находят ответа на простые вопросы о последствиях реформы, а именно:

— в условиях поголовной нищеты (60% украинцев, по данным ООН, живут за чертой бедности) государство не сможет «отправить вслед за пациентом» достаточные для эффективного лечения финансовые ресурсы;

— в провинции станет практически недоступным оказание неотложной помощи больным, не говоря уже о более сложных реанимационных процедурах;

— финансовые потоки состоятельных пациентов естественным образом сконцентрируются в коммерческом секторе, что уничтожит возможности профессионального выживания для врачей государственных и периферийных больниц.

Незаметно, чтобы реформаторы также радели о сохранении пока ещё существующих в стране уникальных государственных учреждений, таких как Национальный институт хирургии и трансплантологии им. А. А. Шалимова или Национальный институт сердечно-сосудистой хирургии им. Н. М. Амосова. Они молчат о том, что после подобных реформ в Грузии эту страну покинули лучшие специалисты-хирурги, которые теперь работают на родине только в рамках благотворительных акций.

Неужели функционеры МВФ, послы стран G-7 и гражданские активисты не замечают очевидного? Да нет, они прекрасно всё понимают.

Просто в рамках борьбы с советским прошлым Украины им надо ускорить процесс физической ликвидации его живых свидетелей.

 

Войцех Михальски