Инструмент «последнего шанса». Как НАТО видит сотрудничество с Россией

07.01.2019 — 4:00

В интервью германскому агентству DPA генеральный секретарь альянса Йенс Столтенберг наговорил ряд изумительных вещей. Зачастую эти положения противоречат не только банальному здравому смыслу, но и друг другу.

К примеру, рассуждая о давно позабытой и в России, и в самом альянсе площадке под названием Совет Россия — НАТО, Столтенберг характеризует сам совет как «важный инструмент для поддержания диалога с Москвой». Тут же добавляя, что «пока рано говорить, когда именно будут дальнейшие встречи (в этом формате), но они будут». Что же это за «инструмент» такой, которым не только «давно не пользуются», но еще и неизвестно, когда снова начнут?

И кстати, пока не сильно вероятно, что начнут вообще: 19 августа 2008 года работа Совета Россия — НАТО была прервана после «войны 08.08.08» в Грузии.

И несмотря на то что в марте 2017 года Генштаб России и структуры альянса впервые после заморозки отношений в 2014 году возобновили контакты по военной линии по Сирии и Ираку, назвать это «началом работы Совета Россия — НАТО» было бы неоправданным оптимизмом.

Об эффективности самого инструмента даже в его лучшие годы некоторое время работавший постоянным представителем России в НАТО Дмитрий Олегович Рогозин высказывался так: «наши партнеры в рамках Совета Россия — НАТО пытаются выступать не в национальном качестве, то есть не 26 стран плюс Россия, как это было предусмотрено. А напротив, стремятся заранее определить свою общую позицию по тем или иным вопросам. Так дело не пойдет». То есть говорить об «эффективности» дипломатической конструкции, которая системно не устраивает одну из двух сторон переговоров, как-то совсем смешно.

Еще смешнее становится, когда Йенс Столтенберг начинает рассуждать в повелительном наклонении о предмете, вообще находящимся вне рамок его компетенции. То есть о договоре РСМД, к которому возглавляемый им альянс вообще не имеет никакого отношения.

И большинства стран НАТО он никак даже чисто юридически не касается. Потому что изначально заключался непосредственно между СССР и США, и ни НАТО, ни Варшавский договор к нему никакого правового отношения не имели.

Тем не менее заявление прозвучало громкое.

«Я не буду строить предположения по поводу того, насколько вероятно, что Россия вернется к соблюдению (договора, — прим. ред.). Важно то, что у Москвы сейчас последний шанс. Если Россия не вернется к соблюдению, тогда у нас будет большая проблема, потому что ДРСМД развалится».

Что тут можно сказать: если даже на секунду забыть, что о выходе из ДРСМД объявил президент США, который только потом, уже заявив все, что мог, сообразил, что по таким делам нужно хоть немного дипломатически «обставляться», то заявление генсека НАТО о «последнем шансе России» все равно выглядит, прямо скажем, несколько обескураживающе: а предлагаемый вами «последний шанс», он, простите, на что?

Подписанная еще Горбачевым и Рейганом бумага более всего была невыгодна именно Москве. И каким образом Йенс Столтенберг способен дать России уникальную возможность сохранить изначально невыгодный ей договор ценой уступок, понять трудно.

Почему США именно сейчас намерены выйти из ДРСМД, в общем, понятно: когда договор подписывался, он был им крайне выгоден. По простейшей причине: касался этот документ исключительно ракет наземного базирования. И американцы с большим удовольствием обещали уничтожить крылатые ракеты «Томагавк» и отказаться от развертывания в Центральной Европе ОТР «Lance-2» именно потому, что это им давало гигантское одностороннее преимущество: базовых для них ракет на морских и воздушных носителях он вообще не касался.

А в СССР с ракетами средней и малой дальности на морских и воздушных носителях на тот момент было довольно тяжело. Сейчас же, после того, как российские «Калибры» продемонстрировали в той же Сирии возможность залетать в любую враждебную форточку, это преимущество наглухо нивелировано. Ну, и какой после этого смысл для самой передовой демократии в мире данный договор соблюдать?

Кстати.

Тут есть еще один забавный момент насчет возможности «втягивания русских в новую гонку вооружений», о которой говорят на Западе.

В действительности «нашлепать» аналогов сравнительно дешевых «Калибров» в наземном варианте Россия может довольно быстро и, что называется, «бюджетно». И никакая вменяемая Москве Вашингтоном в качестве предмета нарушения договора ракета 9 М729 (она же SSC-8) русским для этого не нужна. Другое дело, что русским и «наземное базирование» не очень нужно: как небольшие российские корабли способны посылать «Калибры» в нужные точки непосредственно из внутренних вод, было довольно блистательно продемонстрировано в ходе все той же сирийской кампании.

Кстати, как раз именно поэтому (плюс «китайские мощности») для американцев и перестал быть актуальным ДРСМД. Но и российские интересы обнуление договора о ракетах малой и средней дальности не очень сильно затрагивает (в отличие от скоро истекающего договора СНВ-3, но это отдельный вопрос). Более того, это в те самые 80-е данный класс ракет был для нас крайне опасен. Теперь «медленные», пусть и низколетящие, ракеты уверенно «берутся» не только более продвинутыми российскими, но и американскими и даже китайскими системами ПВО: это вам не гиперзвуковое оружие.

И мы тут вообще скорее исполняем некую церемониально-дипломатическую роль: есть повод заслуженно поругать американцев — грех им не воспользоваться. А обеспокоенность тут имеет смысл проявлять скорее самим европейцам: если они разместят на своей территории американские ракеты малой и средней дальности, то эти территории просто станут еще одной «законной целью» для российских аналогичных ракет.

Но Европа в данном вопросе изначально лишена субъектности. И европеец во главе НАТО это довольно откровенно подтвердил.