Борис Рыбаков: академик-старовер и удревнитель славян
В истории советской и российской науки были одиозные ученые: агроном Трофим Лысенко с его нападками на генетику, математик Анатолий Фоменко с проектом "Новой хронологии". В их компанию можно было бы записать и Бориса Рыбакова, чьи смелые гипотезы об истории Руси оставляли коллег в недоумении, если бы он не был настолько противоречивой фигурой.
С одной стороны, Рыбаков был очень авторитетным, титулованным ученым: лауреатом Сталинской премии, Героем Социалистического Труда, действительным членом Академии наук, директором Института археологии АН СССР. Доктор исторических наук и один из основателей Европейского университета в Петербурге Лев Клейн писал о Рыбакове: "Более 30 лет — все хрущевское и брежневское время — он самодержавно руководил советской археологической наукой". С другой — многие взгляды академика яростно критиковали коллеги.
Рыбаков и испытание славой
Тест
Ять или ер: что вы знаете о славянской письменности?
Пройти тест
Научные интересы Рыбакова начали складываться еще в детстве. Он был выходцем из интеллектуальной старообрядческой семьи: его отец Александр Степанович возглавлял Старообрядческий богословский институт, первое учебное заведение для подготовки священнослужителей "древлего благочестия". В семье Бориса Рыбакова, по словам его ученика Алексея Чернецова, трепетно относились к прошлому. Академик, как видно по его карьере, любил старину, интересовался религиозным инакомыслием, славянским язычеством и был националистом.
После школы Рыбаков поступил на этнологический факультет МГУ и учился на историка-археолога. Его научная карьера началась с исследования восточнославянского племенного союза радимичей, о которых он написал кандидатскую диссертацию и защитил ее в 1939 году.
В конце 1930-х годов он прославился, посрамив крупного специалиста по древнерусской литературе Александра Орлова. Орлов составил список старинных надписей, который Рыбаков раскритиковал. "Молодой тогда еще Рыбаков, ему тогда было 30 с небольшим лет, написал довольно суровую рецензию, где он на одну треть дополнил список вещей с надписями. Вы понимаете, что это довольно хорошая пощечина одному из представителей старого, еще дореволюционного поколения", — рассказал Чернецов. По его словам, Рыбаков вообще был замечательным знатоком летописных текстов и мог навскидку, загибая пальцы, рассказать родословную древнерусских князей.
Через девять лет Рыбаков закончил работу на степень доктора наук "Ремесло Древней Руси". За нее ему дали Сталинскую премию. "Диссертация сыграла главную роль в его карьере. Для своего времени это невероятно сильная работа. После этого его развитие, пожалуй, пошло по нисходящей… как бы сказать… он немного зазнался, — рассказал Чернецов. — Я думаю, что потом ему до некоторой степени мешали высокие звания. Ему было не до тщательной работы. Он очень хотел изложить свои идеи. Борис Александрович любил себя в искусстве немного больше, чем искусство в себе".
Рыбаков и поиски древнейшей Руси
Получив докторскую степень, Рыбаков вскоре стал академиком и директором Института археологии. С этого начался его карьерный взлет, который совпал с переменами в науке и политике.
Развернуть
Академик Борис Рыбаков, 1988 год
© Анатолий Морковкин/ТАСС
Академик Борис Рыбаков, 1988 год
© Анатолий Морковкин/ТАСС
С начала 1930-х годов в советской лингвистике властвовало "новое учение о языке" Николая Марра. Эта псевдонаучная теория провозгласила классовую сущность языка, а его происхождение и изменение объяснила сменой и развитием общественно-экономических формаций. В 1950 году "новому учению о языке" пришел конец: Сталин написал работу "Марксизм и вопросы языкознания", в которой раскритиковал марризм.
Рыбаков поучаствовал в разгроме. "Когда вместо теории Марра стали навязывать традиционную индоевропеистику, Рыбаков и Александр Львович Монгайт поехали в Питер, где было гнездилище марристов, и стали учить археологов, как надо по-марксистски, по-сталински изучать историю языков и народов", — рассказал Чернецов.
Другим важным событием стала антисемитская и шовинистская "борьба с космополитизмом" 1948–1953 годов. В это время в обществе и науке усиливались державнически-патриотические настроения: пропаганда прославляла великих предков, власть продвигала теории, которые умаляли иностранное влияние, — а Рыбаков в 1950 году опубликовал работу "К вопросу о роли Хазарского каганата". В ней он писал, что хазары, чья элита исповедовала иудаизм, особенно не повлияли на формирование древнерусского государства и культуры.
Тогда же в советской науке критиковалась норманнская теория. Рыбаков был антинорманистом и последовательно пытался "удревнить" Киев, чтобы доказать: государственность на Руси возникла задолго до призвания на княжение скандинава Рюрика.
"Рыбаков один из немногих российских ученых с очень сильным украинофильским, киевоцентрическим креном. Он считал, что Киевская Русь — это прежде всего Украина. Все южное он считал передовым, а Владимир, Новгород — какой-то периферией. Оттого ему хотелось эту Южную Русь удревнить. Но это просто курьез: из-за намеков в "Повести временных лет" можно подумать, что [легендарный основатель Киева] Кий был современником Юстиниана, жившего в V–VI веках. Это примерно как с юбилеем Казани: нашли там старинную западноевропейскую монету — город сразу стал очень древним", — объяснил Чернецов. По его словам, нет достоверных данных о том, что Киев появился раньше IX века.
Смотрите также
Гений кабинетного ученого: как Юрий Кнорозов разгадал тайну майя, не покидая Ленинграда
Сделать Киев древнее Рыбакову удалось. По крайней мере, в эту версию поверили власти и в 1982 году устроили празднование 1500-летия города.
Это же навязчивое желание развенчать норманнскую теорию объясняет интерес Рыбакова к черняховской культуре, которая существовала в Причерноморье во II–IV веках. Сейчас ее связывают с государством готов Ойумом, но Рыбаков доказывал, что здесь зародилась восточнославянская культура и государственность. Однако археологические находки опровергают эту гипотезу. "Достаточно сказать, что черняховская керамика была значительно лучше, чем на Руси в XII–XIII веках. Во всяком случае, в главном центре. Очень аккуратная, изящная посуда", — рассказал Чернецов.
В 80-х годах Рыбаков серьезно увлекся язычеством и написал две книги о дохристианских верованиях древних славян. "Он очень любил славянское язычество, но любовь эта была излишне эстетизированная. Он искал каких-то красот необычайных, которые в догосударственной эпохе, в дикарстве, вряд ли стоит искать", — сказал Чернецов. В книгах о язычестве есть и этимологические изыскания Рыбакова, которые вызывают смех. Например, он писал, что слово "жрец" происходит от слова "жрать". Здесь академик тоже основывался скорее на личных пристрастиях, чем на фактах.
Рыбаков и линия партии
Вряд ли Рыбаков был конъюнктурщиком. Скорее всего, его идеи просто удачно совпадали с изгибами линии партии. "Рыбаков никогда и не поддерживал абсолютно бредовую теорию Марра", — сказал, согласившись с этим, Чернецов. О том же писал Клейн: "Нет, он не подстраивался. Он всегда придерживался националистических убеждений, но раньше приходилось сдерживаться, a теперь они пришлись ко двору".
Смотрите также
Как Иван Ефремов нашел "кладбище драконов" и зачем он написал "Туманность Андромеды"
По воспоминаниям коллег, Рыбаков был хорошим организатором и лидером, талантливым, темпераментным человеком, который умел заражать других своей страстью. Но большая часть идей Рыбакова за рамками археологии — в истории, лингвистике, фольклористике — была дилетантской и разбивалась компетентными критиками. Антинорманизм, стремление "удревнить" славян, его представления о славянском язычестве — все это высосано из пальца. "Работы Б.А. Рыбакова в разных науках были скандально бездоказательны и изобиловали элементарными ошибками", — писал Клейн.
Выдающиеся успехи его были обусловлены не столько профессионализмом, сколько удачно сложившимися обстоятельствами, прихотями идеологов и власти того времени, когда он начинал карьеру. Впрочем, к своей чести, Рыбаков не подстраивался под идеологию, а просто последовательно придерживался своих взглядов даже тогда, когда они были непопулярны.
Максим Абдулаев, корреспондент научно-популярного портала "Чердак"
По материалам:
