Интервью главы Wintershall Марио Мерена. Главное
Глава Wintershall Марио Мерен рассказал в интервью РБК об условиях слияния с DEA Михаила Фридмана, об IPO объединенной компании и о финансировании строительства «Северного потока-2». Главные его высказывания — в подборке РБК
Фото: Евгений Разумный / Ведомости / ТАСС
О финансировании «Северного потока-2»
Я настроен очень оптимистично и уверен, что проект будет построен и введен в эксплуатацию. За одним исключением (Дании. — РБК) мы получили все разрешения, строительство продолжается. Треть газопровода уже построена. Проект развивается, мы поддерживаем его финансово и продолжим это делать. Wintershall взяла на себя обязательство профинансировать 10% затрат проекта, до €950 млн. Грубо говоря, мы предоставили уже около 2/3 этой суммы — €600–620 млн.
О поддержке проекта
Мы добываем газ в Западной Сибири вместе с «Газпромом», и мы очень заинтересованы в том, чтобы этот газ был доставлен на западноевропейский рынок. Поэтому мне кажется абсолютно ясным, почему Wintershall поддерживает этот проект.
Об изменениях Газовой директивы в ЕС
Принято решение соответствующими органами Евросоюза, теперь оно должно быть передано законодателям Германии. Когда к ним перейдет этот вопрос, оператор проекта «Северный поток-2» сможет обсудить с сетевым регулятором Германии, что это дополнение означает, каковы последствия для проекта. Для нас как для финансового инвестора я на самом деле не вижу никакого влияния. Мы финансируем проект, даем деньги в кредит и получаем по нему проценты. Три типичные сферы для регулирования — разделение видов экономической деятельности, определение тарифов и доступ третьих сторон [к газопроводу] — это не то, что представляет для нас как Wintershall особую важность.
О позиции Германии
На сегодняшний момент я вижу поддержку проекта со стороны правительства Германии в целом. Его позиция состоит в том, что это прежде всего коммерческий проект. Германия недавно решила отказаться от угля и четко дала понять, что для этого потребуется больше газа. Важно иметь новые пути транспортировки дополнительных объемов газа. У властей Германии есть свои правила, и обычно они поступают в соответствии с этими правилами. Раз изменения законодательства (Газовой директивы. — РБК) на их стороне, я не думаю, что нам нужна поддержка. Нам нужно прорабатывать требования, это происходит в Германии очень открыто. Я уверен, что проектная компания (Nord Stream 2 AG) и регулятор сделают все, что необходимо.
О сроках завершения слияния с DEA Михаила Фридмана
Мы уже подали ходатайство в Мексике некоторое время назад. Я уверен, что получим необходимое разрешение в течение нескольких недель, что позволит нам завершить сделку так, как мы планировали, — до конца первого полугодия 2019 года. После получения разрешения от Мексики мы начнем процедуру завершения сделки, на некоторые технические формальности уйдет еще две-три недели.
Об отношениях с российскими акционерами
Существует множество анекдотов и историй про BP и ТНК и то, что там (в ТНК-BP. — РБК) происходило. Но мне кажется важным в партнерстве четкое понимание стратегических целей. У меня сложилось впечатление, что интересы BASF и LetterOne [Фридмана] очень хорошо совпадают: они хотят создать крупнейшую независимую газонефтяную компанию в Европе, которая будет расти в регионах, в которых мы уже работаем, а также хотят, чтобы мы изучили и другие регионы. С точки зрения финансовой политики их интересы также совпадают. Они объявили, что ждут IPO компании, поэтому я не вижу источника для возможного конфликта.
Разумеется, есть соглашение акционеров BASF и LetterOne, в котором четко прописаны положения о том, как стороны приходят к согласию, как принимаются решения. Поэтому я как будущий гендиректор [объединенной компании] не должен из-за этого беспокоиться.
Об IPO объединенной компании
Если вы посмотрите на торгующиеся компании в Германии, то заметите, что для размещения нужно минимум 10% капитала, чтобы IPO было успешным. Очень редко компании в Германии продают на рынке меньше, иначе у вас будет нехваток ликвидности. Но это акционеры будут решать — размещать 10, 20 или 30%.
Если вы спрашиваете меня как будущего гендиректора Wintershall DEA, я бы сказал, что поскольку мы являемся немецкой компанией, зарегистрированной и базирующейся в Германии, то все говорит в пользу размещения во Франкфурте. Разумеется, было бы неразумно не изучить возможность размещения на других площадках, таких как Лондон. Можно подумать о двойном листинге. Это все будет осуждаться детально, когда мы будем близки к IPO.
О плюсах большой нефтегазовой компании
Что было очевидно для нас в Wintershall, размер начинает иметь значение в нефтегазовой индустрии по различным причинам. Если поговорить с местными добывающими компаниями, они скажут, что им нужен крупный партнер, который, к примеру, может финансировать проекты. Мы видим очень много волатильности цен на сырье — нефть и газ, поэтому нужно быть очень эффективным, если ты хочешь зарабатывать деньги. Это проще делать будучи крупной компанией. В то же время необходимо оставаться гибким и оперативным, чтобы показывать владельцам ресурсов, что ты можешь повлиять на реализацию проекта. Это стратегия, которая нам подходит.
О планах дальнейшего роста
Когда мы завершим объединение, получится компания, добывающая 590 тыс. барр. нефтяного эквивалента в сутки (на основе данных обеих компаний за 2018 год). Благодаря набору проектов, которые у нас есть, добыча увеличится до 750–800 тыс. барр. в течение четырех лет (к 2021–2023 годам. — РБК). Это достаточно большие цифры. Например, BG, до того как ее приобрела Shell, производила около 900 тыс. барр. в день. Мы приближаемся к масштабу таких компаний, как BG.
Разумеется, если представится возможность дальнейшего роста в рамках органического развития или путем сделок по слиянию и поглощению, мы будем их изучать.
О партнерах в России
В настоящий момент у нас хорошие отношения с «Газпромом», много проектов. Мы также, между прочим, в очень интенсивных переговорах с «Газпром нефтью», с которой сотрудничаем в научно-технологической сфере. С «дочкой» ЛУКОЙЛа РИТЭК мы — партнеры в Волгоградской области. И мы либо продолжим развиваться с этими партнерами, или попробуем сделать что-то сами. Сейчас мы не ищем новых партнеров. Почему бы нам как Wintershall DEA не стать операторами проекта [в России]?
О сжиженном природном газе (СПГ)
Я не вижу Wintershall DEA в будущем в качестве инвестора в терминалы по регазификации. Если мы инвестируем в инфраструктуру, она должна быть соединена с нашим добывающим бизнесом, как в случае с газопроводами. Если в ходе геологоразведки мы обнаружим какое-то гигантское газовое месторождение и лучшим способом его разработки будет СПГ, мы изучим такой вариант. Я не говорю, что Wintershall DEA никогда не будет заниматься СПГ, но это должно быть напрямую связано с нашим добывающим бизнесом.
Полную версию интервью предправления Wintershall читайте здесь.
Подпишитесь на рассылку РБК.
Рассказываем о главных событиях и объясняем, что они значат.
Автор:
Тимофей Дзядко
По материалам:
