Глава «Яндекса» — о перспективах интернет-холдинга: главное из интервью
Уже год вокруг «Яндекса» ходят слухи о возможной смене акционеров. О желании властей контролировать компанию и о том, во что она превратится после этого, — РБК выбрал главное из интервью гендиректора «Яндекса» Елены Буниной
Яндекс
YNDX
₽1 986,6
+0,56%
Купить
Про желание государства взять ИТ-сектор под контроль
«Лет 15 назад казалось, что интернет и все компании этого сегмента — это эксперимент, игрушка и на них можно не обращать внимания. Интернет-компании сегодня — это не только «Яндекс» или Mail.Ru Group, а еще Сбербанк, X5 Retail Group, «Сибур» и т.д. Процесс идет не только в России, вообще везде в мире. У всех государств возникло понимание, что интернет — нечто громадное и важное. Естественно, интерес к интернету у государств повысился. Это нормально».
Бизнес
Глава «Яндекса» — РБК: «Все эти инициативы разрушительны»
Про законопроект о значимых ресурсах
«Пока государство придумывает, что делать, — появляется много разных законодательных проектов, в том числе инициатива про значимые ресурсы. Но разумные люди понимают, что придумали что-то не то. <...> Надо обсуждать и менять. Когда государства делают что-то впервые, часто это бывает разрушительно».
«Мы не понимаем, почему применительно к интернет-компаниям речь идет о 80% (такая доля, по аналогии с контролем над СМИ, по версии депутата Горелкина, должна принадлежать российским инвесторам в значимых сайтах. — РБК). Государство понимает, как контролировать экономику, работающую с реальными, физическими предметами, — таможня, санитарный контроль и другие барьеры, через которые можно контролировать доступ товаров на внутренний рынок. Но ведь интернет границ не знает, и меры, которые предлагает законопроект, здесь сработают ровно в обратную сторону».
«Сейчас законопроект [Горелкина] настолько неопределенно написан, что есть ощущение, что любая компания может под это подойти. <...> И это некий дамоклов меч, который будет висеть над всей индустрией: вдруг данная компания завтра попадет в список, и значит, сегодня в нее вкладывать нельзя».
«Сейчас происходит какая-то абсолютная несусветная глупость».
Под реакцию инвесторов
«Чем ликвиднее актив, тем более он чувствителен к любым изменениям на рынке. Объем торгов наших акций в разы выше, чем у некоторых наших коллег по цеху. Наши акции стали лакмусовой бумажкой российского технологического сектора. Резкое падение акций отражает мнение иностранных инвесторов о происходящих изменениях на российском рынке, в том числе с точки зрения нового регулирования».
Про реакцию сотрудников
«У наших сотрудников, почти у 50%, часть компенсации находится в акциях. Это ключевые люди. Для самых топовых падение акций, например, в четыре раза означает аналогичное падение дохода. Для каких-то просто хороших специалистов это падение дохода, предположим, на 30%, тоже прилично. И что они после этого делают? Собирают вещи и уезжают в Facebook».
Про версию о целенаправленном снижении акций с помощью законодателей
«Кому это может быть выгодно? Допустим, сейчас акции упали на 20% и их купили. Они потом на 20% отросли. Нехорошая игра, но понятная.
Теперь представьте, что такой закон [Горелкина] почти выпустили, все уже на волоске, и, например, наши акции упали еще больше, до $10. И наконец, тот человек, который это все задумал, купил все наши акции и стал руководить компанией. Предположим. Цена акций уже не отрастет, потому что инвесторы скажут: «До свиданья. Мы больше так не можем. Есть какой-то предел в испытании наших нервов».
Про возможное вхождение Сбербанка в капитал компании
«У нас акции на бирже, можно взять и купить 20% наших акций, без проблем. Поэтому, условно говоря, если Сбербанк в нас верит, то он берет и покупает 20%. Представим себе, что пришло такое объявление: Сбербанк купил на открытом рынке 20% наших акций. От этого ничего не упадет, нормальная совершенно ситуация, все порадуются».
Про изменение структуры акционеров
«Вопрос акционерной структуры — это живой, текущий процесс, рассматривать который мы начали задолго и независимо от появления обсуждаемого законопроекта».
«В любой ситуации можно сделать какую-то разумную реструктуризацию, которая не затронет операционное управление. Это ключевое».
Про конструктивность диалога с властью
«... многие во власти нас слышат. Но проблема в том, что есть и те, кто не слышит и слышать не хочет».
«Во всех частях есть те, кто слышит и не слышит. Скажем, и среди тех ведомств, кому приписывают поддержку закона, есть люди, которые понимают риски и отрицательно относятся к подобным инициативам».
Про влияние от возможной смены владельца
«Для нас очень важно сохранить уникальную корпоративную культуру в «Яндексе». Конечно, появление нового крупного собственника может на нее повлиять. Скажу одно — очень важно, что нами до сих пор управляет Аркадий, и во многом наша экосистема — это отражение того, как это слово понимал Илья, понимает Аркадий и вся управленческая команда».
«Наш главный актив — это люди. ДНК и корпоративную культуру формирует каждый из 10 тыс. наших сотрудников, половина из которых, по сути, акционеры. Мы выдерживаем отток в год, например, 5% сильных сотрудников. Это тяжело, но это восстанавливаемо. А вот если уйдет сильно больше, это не восстановить.<...> Из этого следует, что новые классные сервисы, над которыми мы сейчас работаем, развиваться не будут. А дальше компания превратится в угрюмый унылый поисковик, в котором можно что-то найти и все. «Яндекс» — найдется что-нибудь».
Подпишитесь на рассылку РБК.
Рассказываем о главных событиях и объясняем, что они значат.
Авторы:
Анна Балашова, Кирилл Сироткин, Мария Коломыченко, Ирина Парфентьева
По материалам:
